Когда в 1937 году Федор Иванович Дуз-Хотимирский (1881-1965) попросил четырнадцатилетних подростков сыграть за сборную столичного «Локомотива», у них уже был второй разряд – не так и мало по меркам того времени. Тезки, сидевшие к тому же в школе за одной партой, на всякий случай должны были выступать под другими именами: Яша Эстрин под фамилией Блохин, Яша Нейштадт стал Смирновым. Неизвестно, какую фамилию написал первый соперник Нейштадта на бланке, но, представляясь ему и еще не приученный к конспирации, мальчик начал было: «Ней…, – но вовремя осекся, – Смирнов!
Нейштадт-Смирнов и Эстрин-Блохин много лет спустя
Первенства Москвы среди обществ проводились тогда с размахом: в каждой команде было тридцать досок, и последние, на которых играли приятели, громили соперников под ноль.
В семье Нейштадтов всю жизнь обитали собаки или кошки. Мало того, Яков Исаевич всегда заботился и о бездомных животных. Он нес «кошачью вахту» в Москве, продолжает заниматься этим и в Израиле, где живет уже тридцать лет.
Яков Исаевич Нейштадт в Москве…
и в Беэр-Шеве - с котом Пушкиным. Фото автора
Нейштадт вспоминает, что цвета железнодорожников, помимо Эстрина и его самого, защищал тогда и их одноклассник Рома Гальперин.
Яков Исаевич рассказал недавно, что когда идет ночной Беэр-Шевой к уже ожидающим своего кормильца кошкам, порой его свербит мысль: под какой же фамилией играл тогда Ромка Гальперин? «Никак не могу вспомнить, - жалуется ветеран, - и это мучает меня…»
Вероятно ту команду «Локомотива» следует дисквалифицировать задним числом, но не в этом дело. Помнит ли кто-нибудь, под какой фамилией выступал за нее Роман Гальперин в славном 1937 году?
Надо помочь старейшему мастеру, которому 6 октября исполнилось девяносто семь.